Мы приходим к Богу совсем не потому, что
рациональное мышление требует бытия Божьего, а потому, что мир упирается в тайну и в ней рациональное мышление кончается.
Свобода означает тут предел для всякого
рационального мышления, она иррациональна, бездонна, безосновна, никак не может быть объяснена, не может быть объективирована.
Неточные совпадения
Любящий (Бог) не может существовать без любимого (человека) — об этом невозможно мыслить в
рациональных понятиях, на этом нельзя построить
рациональной онтологии, мыслить можно лишь символически, и символическое
мышление может означать лишь приближение к Тайне.
Он был мистиком, имел мистический опыт, об этом свидетельствуют все, его знавшие, у него была оккультная одаренность, которой совсем не было у славянофилов, но
мышление его было очень
рациональным.
Таким образом, твердые первоосновы знания не даются дискурсивным
мышлением, их нужно искать в другом месте, вне
рациональной дискурсии.
Логос не есть отвлеченное
рациональное начало, Логос — органичен, в нем процесс познания есть функция живого целого, в нем
мышление есть само бытие.
Бытие как иррациональное остается вне
мышления как
рационального, действительность остается недоступной познающему.
Отвлеченные философы считают доказанным и показанным, ясным и самоочевидным, что философии следует начинать с субъекта, с
мышления, с чего-то безжизненно формального и пустого; но почему бы не начать философствовать с кровообращения, с живого, с предшествующего всякой
рациональной рефлексии, всякому
рациональному рассечению, с органического
мышления, с
мышления как функции жизни, с
мышления, соединенного с своими бытийственными корнями, с непосредственных, первичных данных нерационализированного сознания?
Для одних сочетание слов есть
рациональное суждение, дискурсивное
мышление, для других то же сочетание слов есть интуиция, сочетание, полное реального смысла.
Только допущение единого органического разума — Логоса в субъекте и объекте соединяет
мышление и бытие, выходит за пределы противоположности
рационального и иррационального.
После всех испытаний, всех странствований по пустыням отвлеченного
мышления и
рационального опыта, после тяжкой полицейской службы должна возвратиться философия в храм, к священной своей функции, и обрести там утерянный реализм, вновь получать там посвящение в тайны жизни.
Для рационалистической философии, для которой высшим критерием является непрерывность
мышления и
рациональное преодоление антиномий, тварность есть вообще ложная, ибо противоречивая, идея, которой не место в критической метафизике.